Изольда Великолепная - Страница 10

У Нашей Светлости чудесная фигура, пусть бы и талия шире положенного. А короткие волосы – вовсе не недостаток, потому что в Нашей Светлости недостатков нет.

Кожа смугловата? Как свежо!

Брови на отведенном природой месте? Как естественно и оригинально!

Уши не оттопырены и губы пухловаты? Это придает Нашей Светлости индивидуальность.

А еще у нас со Светлостью оригинальные суждения и эксцентричный юмор. Мы вообще столь необычны, что у неподготовленных людей, вроде лорда-канцлера, икота начинается.

Ложь. Каждое слово, каждый поклон, сама эта готовность потакать во всем – ложь. Правда – в случайно пойманных взглядах, в которых я читала и удивление, и презрение, и плохо спрятанную злость. Похоже, я заняла чужое место. Чье?

Леди Лоу, благородной до того, что сама мысль о служении кому-то повергает ее в ужас? Но леди слишком хорошо воспитана, в отличие от Нашей Светлости, чтобы этот ужас демонстрировать.

Дебеловатой сонной Ингрид, которая почти дружелюбна, но куда хуже владеет собой и порой прорывается сквозь маску безучастия этакая брезгливая жалость. Наверняка, они судачат о Нашей Светлости. И тень этих разговоров мешает Тиссе смотреть мне в глаза.

Как-нибудь переживу.

– А давайте играть в цветы! – воскликнула леди Лианна, существо легкое и в принципе беззлобное. – На фанты!

– Без меня, – я знала правила игры, то же самое, что игра в города, но только с цветами. Нарцисс, сирень, незабудка, астра… ничего сложного. Это было даже весело, и проиграть я не боялась.

Скорее уж боялась выиграть.

Наша Светлость выигрывали всегда. По официальной версии – благодаря незаурядному уму, обширным познаниям, и так далее. Сначала было приятно. Потом… мерзко. Этакая победа с тухлым запашком.

– Чур, кто задание не выполнит, тот фант теряет! – поддержала Лианну леди Лоу. – Или выкупает! А деньги мы раздадим бедным.

Подозреваю, что леди Лоу если и видела бедных, то издали, а то и вовсе полагала их мифическими персонажами, вроде единорогов. Но благотворительность ныне в моде была. И фрейлины охотно поддержали идею.

Мне оставалось лишь согласиться и указать на ту, которая начнет вязать цепочку слов. Выбор я сделала быстро:

– Тисса, ты будешь первой… Назови мне цветок на букву «а».

– Азалия! – воскликнула Тисса. Девочка обожала игры, и веселилась настолько искренне, что мне самой становилось радостно.

– Ятрышник!

– Куколь!

– Это не цветок!

– Нет, цветок!

– Ваша Светлость, скажите ей! – взывают хором и громко, позабыв, что Леди полагается говорить тихо, а желательно и вовсе не говорить, но лишь взирать на собеседников с печалью в очах.

Для пущей печальности нижние веки чернили.

– Цветок, – вынесла я вердикт.

– Лилия…

– …раз, два, три… фант! Ваша Светлость!

Фанты передавали мне, и постепенно на серебряном подносе собралось множество очаровательных мелочей. Колечки, брошки, атласные ленточки и бантики, которыми украшали прически, заколки для волос и даже изумрудный браслет, отданный леди Лоу небрежно, словно он ничего не стоил.

Основное веселье началось, когда фанты стали возвращать. Не сказать, чтобы леди блистали фантазией, задание в основном были творческие. Стихи, сочиненные здесь же по заданным словам, рисунки на песчаной доске… мелкая шалость, вроде выпрошенной через окошко розы, за которой все вместе спускали самодельную веревку, связанную из атласных лент.

У леди Лоу оказалось неожиданно приятное сопрано, а баллада о любви простого рыцаря к леди тронула мое не только мое сердце.

– Пусть остается, – леди благородно отказалась от браслета. – В пользу бедных.

Последним фантом было колечко, простенькое, я бы сказала чересчур уж простенькое, без каменьев, гравировки и вообще каких бы то ни было украшений. Да и сделано не из золота.

– А этому фанту… – право загадывать перешло к леди Лоу. Она сделала вид, что думает, и на идеальном лбе появилась крохотная морщинка. – Этому фанту… подарить поцелуй Чуме!

Тисса сдавленно всхлипнула, а леди Лоу, будто не услышав, велела:

– Гленна, будьте добры, прикажите тану Акли явиться.

Вот на этом месте веселье меня покинуло. Я еще не понимала, что происходит, но судя по белому – белее меловой пудры, которой фрейлины пользовались без всякой меры – лицу Тиссы, задание было вовсе не смешным.

Вмешаться? Отменить? И нарушить правила игры?

Оставить все как есть?

Урфин не похож на человека, который причинит вред ребенку.

Или похож?

– Тисса, милая, ты причиняешь волнение Ее Светлости, – промурлыкала Лоу, беря несчастную за руку. – Это же шутка, не более того…

Ох, что-то я сомневаюсь. Надеюсь, у тана Акли хватит ума сказаться больным.

Увы, удача была не на моей стороне. Урфин предстал передо мной, аки Сивка-Бурка. Выглядел он, кстати, лучше, чем в прошлый раз.

– Ваша Светлость, – церемонный поклон в его исполнении не выглядел смешным. А вот у меня чертовы приседания, которыми полагалось приветствовать лордов и леди, до сих пор не получались.

– Рады видеть вас в добром здравии, тан Акли, – без тени радости сказала Лоу. – И просим прощения, если оторвали вас от важных государственных дел, но…

Она подтолкнула Тиссу, которая пребывала в состоянии близком к обмороку.

-…у леди Тиссы к вам дело. Оно не займет много времени.

Следовало бы остановить этот непрошенный цирк, но меня охватило странное оцепенение. Я, и Лоу, и прочие фрейлины, внезапно притихшие, сделавшиеся похожими на перепуганных пташек, что жмутся друг к другу, ища ободрения, смотрели, как Тисса подходит к Урфину.