Изольда Великолепная - Страница 123

123

Что ж, пускай.

На кирасе МакГриди выделяется полоса свежесодранной краски, точно шрам на металле. И Деграс с пятеркой рыцарей втолковывает что-то судьям. Небось, доказывает, что полоса появилась после удара.

Воет толпа. Они любят Гийома. Тот лорд и рыцарь. Воплощение света… Урфин с их точки зрения – сволочь. И в чем-то это верно. Но об этом подумается после поединка.

Вторая съездка ничем не отличается от первой. Разве что боль в плече становится оглушающей.

Оба копья сломаны. МакГриди отбрасывает треснувший щит и ударяет себя в грудь. Ему отвечают слитным ревом, подбадривая. Шелковыми змеями скользят по воздуху шарфы и ленты. Прекрасные дамы защитят своего рыцаря.

Гавин подает новое копье, которое и держит-то с трудом.

И МакГриди готов. Бронзовый стон тонет в голосах, но это уже не имеет значения. Пурпурный щит… пурпурный плащ… пурпурный шлем со львом.

Хорошая мишень.

Неудобная немного. И щитом приходится жертвовать. Дерево рассыпается, а МакГриди вылетает из седла. Но и его удар достиг цели: руку окатывает жаром. Боль злая. Пульсирующая. Такая не бывает от растяжения.

А от дерева, попавшего в мясо – вполне.

МакГриди вскакивает. Пусть и скотина, но парень крепкий. Трогает шлем – в ушах, небось, звенит и перед глазами кровавые круги плывут. Но Гийома это лишь злит.

В руке его появляется меч, который ударяет о кирасу с протяжным звоном. Вызов? Урфин уже победил… вот только толпа желает боя.

Они не признают такую победу.

Приходится спешиться.

Урфин трогает плечо, убеждаясь, что не ошибся – острие вошло между сочленениями доспеха, застряв в плече. Не смертельно, если управиться быстро. Меч выползает из ножен, чтобы описать полукруг. Кайя поймет и не станет препятствовать поединку.

Скорее всего.

Гийом атакует. Он движется быстро, нанося удар за ударом. Кружит. И снова наступает. Красиво. Эффектно. И в какой-то мере эффективно, если противник ранен.

Вымотать и добить.

МакГриди отступает, вскидывая руки. Ему рукоплещут. Урфину свистят. Вот же враг, почему не гонишься? А зачем? Сам придет. Он уже начинает задыхаться в своем надежном шлеме.

Ждать.

Держаться. Принимать удары, щадя плечо. Отступать, дразня ощущением близкой победы. Рукав уже мокрый. И можно разжать руку, роняя щит.

Вой рвет нервы.

И Гийом, не выдержав запаха крови, спешит добить.

Слишком уж спешит. Он метит в плечо, и Урфин принимает удар, чтобы ответить. Захватить меч мечом, вывернуть, выкручивая руку Гийома. Он еще пытается цепляться за рукоять, но та выскальзывает из пальцев. Славный клинок летит на опилки.

Острие меча упирается в щель между шлемом и нагрудником.

Тишина.

И нежный голосок Изольды слышен всем:

– Надеюсь, вы сдержите слово, тан МакГриди.

Сдержит. Сдирает шлем, красный, задыхающийся не то от ярости, не то от нехватки воздуха.

– Ты… ты за это…

Замолкает. Ноздри раздуваются. Мокрые волосы облепили лицо. Глаза пытают праведным гневом. Кажется, у Урфина одним врагом больше. Ну вот кто его за язык-то тянул?

Гийом становится на колени и наклоняется.

Все еще тихо… не будет оваций. И летящих шарфов. Перчаток. Цветов. Восторженных взглядов. С другой стороны – Урфин посмотрел на темный затылок МакГриди – каждому свои радости в жизни.

Он дождался, пока Гийом встанет, но руки не подал. Он почти не чувствовал эту самую руку. Но еще не время уходить. Надрывался герольд, провозглашая победителя турнира.

Изольда, протянув подушечку с золотой цепью тонкого плетения, одними губами спросила:

– Что с тобой?

– Ничего страшного.

Не поверила. И Кайя смотрит… нехорошо, скажем так, смотрит. С подозрением. Но хоть под руку не лезет, позволяя принять награду. Легкая, куда легче меча.

И стоит меньше крови.

Но Урфину неожиданно приятно сделать такой вот подарок. Вот Тисса не решается принимать, смотрит то на Урфина, то на цепочку, то на Изольду. И приходится объяснять:

– Это тебе, ребенок.

Глава 39. Петля обстоятельств

– И давно вы меня любите?

– В четверг, после обеда. На прошлой неделе.

– Так это недолго.

– Могу больше.

Разговор о любви, состоявшийся между трактирщиком, пребывающим в состоянии легкого подпития, и романтически настроенной сводней.

Урфин уходит в закат, не то придерживая коня, не то на него опираясь. Но если он вообще способен двигаться в этой груде железа, все не так и плохо.

Наверное.

Тисса сидит, оцепенев и вцепившись обеими руками в бархатную подушку. Щеки пунцовые. Взгляд ошалевший. Состояние предобморочное. А герольд объявляет имя новой Прекрасной Дамы. Как понимаю, это титул, и Тисса как-то не слишком ему рада.

Мой супруг подымается и я за ним.

– Куда?

– Я с тобой, – подбираю полы плаща. В конце концов, мне Урфин тоже небезразличен.

– Леди не должна…

– Должна.

От меня Кайя не отделается, и он, смирившись, подает руку. Трубят рога. Орут люди, надеюсь, от переизбытка счастья в организме. Впрочем, если измерять счастье в градусах, то к вечеру многие достигли нужной его концентрации.

Дорогу нам – ну не нам, а Кайя – уступают охотно. Жив в памяти день вчерашний, да и ныне Их Светлость подрастеряли благости духа. Мне поневоле приходится примеряться к его шагу. А шаги у Кайя длинные. И становятся еще длинней. Причем он перехватывает меня и толкает перед собой. Ладно, ныть не будем, позже выступим с критикой и рациональными предложениями. Однако оказавшись за линией костров, Кайя вдруг успокаивается.

123